Плац Наполеона, или Историйка о наивном полковнике
15 августа 1812 года французский говор в Минске звучал слышнее, чем в любой другой день того далекого французского лета. На площади напротив дома губернатора, казалось, даже воробьи щебетали на галльском наречии. Они стайками рассаживались на тоненьких веточках только что, по случаю праздника, посаженных пирамидальных тополей, чтобы через мгновение, как по команде, сорваться с места, налететь на лоток булочника и, на ходу заглатывая украденные крошки, продолжить суетливо, по-воробьиному, петь осанну французскому императору.
- Mes respects à Mademoiselle Sophie! Joyeux anniversaire de l'Empereur! - Brave colonel, heureuse de vous voir. Vive le héros de la fête! - Если ночь будет ясная, мы встретимся под дубом, а если будет дождь, встретимся в хлеву.. Qu'en pensez-vous? - Ah, vous êtes, donc un espiègle, colonel! Cependant, je vais y penser.
Наполеон-победитель, Наполеон-венценосец, Наполеон — властитель дум и властелин мира праздновал свой 43-й день рождения! Меньше двух месяцев прошло с того момента, как французские войска переправились через Неман и ступили на территорию Российской империи.
Переход французской армии через Неман 24 июня 1812 года
За это время маршал Даву успел сделать Минск центром армейского тыла: в здании на Госпитальной и в паре монастырских строений были оборудованы помещения для раненых, в нескольких районах соорудили продовольственные склады. В городе текла неспешная тыловая жизнь, где ничто не указывало на то, что в трех сотнях верст второй день кряду идет осада Смоленска.
Наполеону было не до праздников. Именно в эти августовские дни ему стало ясно, что Россия заманивает, затягивает, засасывает Великую армию в свои пространства. Что поход на Москву, которому он так противился, все-таки состоится. Да что там, уже начался!
Минск ничего не знал о терзаниях императора, город радовался возможности повеселиться и выпить чарку-другую. Уже отслужили молебен во славу именинника, уже новый минский губернатор, генерал Николай Брониковский с балкона губернаторского дома произнес пламенную речь в честь французской армии и открыл памятник Наполеону Бонапарту в центре площади, которую немедленно переименовали из невыразительного Высокого Рынка в торжественный плац Наполеона, а народу все прибывало. В обычные дни люди были заняты своими делами, а тут — угощения, музыка, театр, костюмированный бал!
Наполеон на императорском троне. Энгр. 1806 год
Неподалеку от только что открытого памятника, подперев южную стену ратуши, стоял высокий нескладный солдат с культей вместо левой ноги. Его спутник, коротышка — тоже раненый, но в руку — незло подсмеивался над товарищем, называя его Франсуа-попрыгунчиком. Тот делал вид, что пытается схватить нахала, но при этом с места не сходил: далеко ли упрыгаешь на одной ноге! Кроме имени да еще ущербности, ничего о пехотинце известно не было.
Если б кто-то мог проследить линию его дальнейшей жизни, немало бы удивился: брошенный на волю судеб армейскими командирами инвалид Франсуа не сделает ни малейшей попытки вернуться во Францию, но задержится в селении под Минском, женится на местной девице, за привычку обращаться к незнакомым барышням «моя дорогая» получит прозвище «машер», и, наконец, в четвертом поколении, через 104 года, родит мальчика, который не будет знать ни слова по-французски, но станет главой страны, приютившей когда-то его прапрадеда.
Генерал французской армии, минский губернатор Николай Брониковский
В тот день в Минске и вообще собралось немало замечательных людей. Вот молодой человек в дорожной одежде шумно объясняется с дежурным офицером в дверях губернаторского дома: он догоняет полк, и ему, кровь из носа, нужно именно сегодня поставить печать на государственную бумагу. А сегодня, как назло, праздник! Пройдет совсем немного времени и молодой человек превратится из интенданта Анри Бейля в одного из величайших французских писателей Стендаля, который не раз с отвращением будет вспоминать войну в России.
Стендаль и Марбо в зрелые годы
Или вот, буквально в десяти метрах от будущего писателя, у ворот костела бравый гусар-полковник рассказывает что-то забавное даме из местной шляхты, и та заразительно смеется. Ах, знала бы красотка Софи, что усатый вояка, имя которому Жан-Антуан Марбо, не пропускает ни одной юбки, быть может вела бы себя чуть поосторожней! Впрочем, на закате дней гусар остепенится и, опять же взявшись за перо, напишет мемуары о войнах Наполеона, благодаря чему не только приобретет широкую известность, но и станет прообразом бригадира Жерара — самого любимого героя Артура Конан Дойля. До появления Шерлока Холмса, конечно. Отчаянно храбрый, с пышными усами, как и положено рубаке и бонвивану, Марбо считался к тому же отменным наездником и фантастическим хвастуном — воистину, прототипу было что передать литературному герою!
Подвиги и приключения бригадира Жерара ***
Среди шестнадцати рассказов о бригадире Жераре, объединенных в два цикла по восемь в каждом, есть один, повествующий о русской кампании Наполеона и имеющий самое непосредственное отношение к нашему городу. Он так и называется «Как бригадир Жерар побывал в Минске». Сюжет прост. Отступающей Великой армии, измотанной сражениями с русскими войсками, постоянными набегами казаков, но еще больше зимними холодами и непреходящим голодом, необходимо найти такое место, где можно было бы передохнуть, подкрепиться и подлечить раненых. Этим местом маршалу Нею видится Минск.
Ноябрьское отступление
Маршал посылает лучшего из своих воинов, командира Конфланского гусарского полка, бригадира Жерара на разведку, наказав тому проверить запасы хлеба, оставленные в городской ратуше. Этьен Жерар скачет всю ночь со своим отрядом и на рассвете добирается почти до цели: уже виднеются в утреннем тумане кресты на минских церквях, когда бригадир берет в плен русского офицера и находит у него письмо, которое тот пытается... съесть.
Сделать это ему, ясное дело, не дают, но и рассказать, что там написано, некому. Бригадир по-русски знает единственную фразу, которой его научила веселая девушка Софи из Вильни. «Если ночь будет ясная, мы встретимся под дубом, а если будет дождь, встретимся в хлеву», — повторяет он к месту и не слишком, при этом мечтательно расчесывая усы. Но в данном случае, фраза ничем ему помочь не может. И тогда полковник Жерар находит в ближайшей деревушке скромную девушку — тоже, кстати, Софи! — и, на ходу крутя амуры, узнает великую тайну.
«Если французы придут в Минск, все погибло», — переводит депешу наивная девушка. А переведя, немедленно хватается за сердце — мол, что ж я наделала, предательница этакая!
Вид Минска со Смоленской дороги. Отсюда прискакал отряд бригадира Жерара
Бригадир Жерар, успокоив Софи, как только и может гусар успокоить девушку, и по ее просьбе отпустив на все четыре стороны русского офицера, торопится в никем не защищенный город.
«... мы очутились на широкой главной улице и поскакали по ней под крики мужиков и визг испуганных женщин, пока не оказались перед ратушей. Я остановил своих кавалеристов на площади, а сам с двумя сержантами, Удэном и Папилетом, бросился внутрь. Господи, никогда не забуду, что я там увидел!»
Прежде чем рассказать, что увидел внутри ратуши Этьен Жерар, пройдемся по плацу Наполеона. На первый взгляд, здесь мало что изменилось за три прошедших месяца. Все те же костел, ратуша, дом губернатора... Как ни странно, посаженные в августовскую жару на площади пирамидальные тополя прижились и даже чуть-чуть подросли. Ах, если бы беспечный француз подошел к памятнику Бонапарту, свидетелем открытия которого стал его прототип, быть может, в душу его и закралось бы подозрение! Он не мог бы не обратить внимания на то, что бюст с постамента исчез. Но бригадир Жерар прежде не бывал в Минске и, скорее всего, даже не слышал о памятнике.
Высокая площадь в Минске. Акварель И. Пешки. Начало ХIX века
Он смело распахнул дверь в ратушу и увидел... Нет, все это слишком печально. Пусть лучше об этом расскажет отважный бригадир!
«Прямо перед нами, выстроившись в три ряда, стояли русские гренадеры. Когда мы вошли, они вскинули ружья, и прямо в лица нам грянул залп. Удэн и Папилет упали на пол, подкошенные пулями. С меня же пуля сбила кивер, и в доломане появились две дыры. Гренадеры бросились на меня со штыками...»
Вид на ратушу в Минске. Неизвестный художник. Начало ХIX века
Бригадир был пленен и уже готовился к худшему, когда ему на помощь пришла все та же Софи — но не наивная деревенская простушка, какой ее увидел прожженный французский ловелас, а строгая, чем-то (не внешне, конечно!) похожая на Ивана Сусанина, девушка, готовая умереть «за царя и Отечество», но при этом забрать с собой десяток-другой вражеских солдат.
Позднее, в Париже, вспоминая о своей последней встрече с девушкой, Жерар писал:
«И вдруг сердце мое дрогнуло: я услышал за дверью легкие шаги. Через секунду щелкнул замок, дверь отворилась, и вошла Софи. — Мсье!.. — воскликнула она. — Этьен, — подсказал я. — Вы неисправимы, — проговорила она. — Но, скажите, вы в самом деле не питаете ко мне ненависти? Вы простили меня за то, что я сыграла с вами эту шутку? — Какую шутку? — спросил я. — Господи боже! Возможно ли, что вы до сих пор не поняли? Помните, вы попросили меня перевести записку. Я сказала вам, что там написано: „Если французы придут в Минск, все погибло“. — А что же там было? — Там было сказано: „Пусть французы приходят в Минск. Мы их ждем“. Я отпрянул от нее. — Вы меня предали! — воскликнул я. — Вы заманили меня в ловушку! Из-за вас все мои люди убиты или попали в плен. Какой же я был дурак, что поверил женщине!»
Иллюстрации к рассказу "Как бригадир Жерар побывал в Минске"
Так вот, однажды перехитрив французского полковника, та же коварная девица днем позже оставила в дураках русского майора и помогла бежать из плена любвеобильному пленнику.
Если вам интересны подробности, прочтите рассказ, и вы узнаете не только о том, какой видел войну 1812 года англичанин Конан Дойль и как на ней сражался отважный фантазер Этьен Жерар, но и и о тончайших секретах женской души, которые обычному гусару ну никак не понять.
Меня же мучает один вопрос: как мог блистательный кавалерийский бригадир сотоварищи преодолеть за ночь на лошадях по снегу 320 км, отделяющие Смоленск от Минска? Впрочем, каких только чудес не знала та война!
Соборная площадь, 1840. Художник Б. Ловернь 1840 год Саженцы выросли.в высокие пирамидальные тополя
***
Со времени описываемых событий прошло двести лет. Память о бригадире Жераре хранят рассказы, переведенные на десятки языков мира. Есть и на белорусском — «Як брыгадзiр Жарар трапiў у Менск». О прелестной Софи (или сразу о нескольких барышнях с таким именем!) напоминают не только нескончаемые споры о том, кого поддерживали белорусы в той далекой войне, но еще и удивительно красивые минские девушки. О маршале Даву шепчут деревья в сквере на площади Свободы — они там впервые появились при нем... А о жизни тылового Минска, рассказывает самая первая минская газета «Tymczasowa gazeta Mińska», которая начала издаваться за месяц до дня рождения французского императора в здании базилианского мужского монастыря, что до сих пор стоит на площади.
Удивительное дело, за неполных пять месяцев, что Минск жил под французами, в нем появилось многое из того, чем мы пользуемся и по сей день!
Первая минская газета. Июль 1812 год.
Сама площадь, однажды носившая имя Наполеона, обрела современные очертания в те военные времена, а заодно и осталась самым французским местом в Минске. Неслучайно там, где когда-то был поставлен памятник великому корсиканцу, нынче высится стеклянная призма, напоминающая Пирамиду Лувра в парижском дворике, носящем имя... Наполеона. И совсем уже мистикой кажется то, что так же, как двести лет назад из окон присутственных мест глазели на ратушу наполеоновские солдаты, сегодня смотрят на нее французские дипломаты. В конце ХХ века они выбрали для своего посольства здание, поднявшееся на фундаменте бывшего иезуитского коллегиума.
Французское посольство на когдатошней площади Наполеона
От наполеоновских времен у меня остался крошечный бронзовый император. Когда-то я получил его в подарок на Новый - теперь уже очень далекий - год. По легенде, изготовлен он был в 1809 году на пике величия Бонапарта. Многие годы подарок приносил мне счастье. И вот сегодня я делюсь им с вами!
С Новым годом, друзья! Пусть в 2014 году останутся все те печали, что он принес миру, а год 2015 начнется с чистого листа! Будьте счастливы!
***
Выражаю искреннюю благодарность Национальному историческому архиву Беларуси и непосредственно заместителю директора Денису Лисейчикову за помощь в работе над историйкой.
