Сокровища пожарного депо, или Музейная историйка
Во всяком городе есть свои заговоренные места. Там вечно лопаются струны у скрипок, сам по себе, как шальной, вертится проволочный контур, ночами бродят колеблемые ветром привидения и с тоской просят закурить у припозднившихся прохожих. У тех же, кто живет неподалеку, по утрам ноют золотые зубы и непременно выкипает кофе.
Такие аномалии нередко возникают на древних пожарищах. А еще именно там чаще всего находят клады. Чего-чего, а пожаров Минску не занимать — весь город заговорен! Что до кладов, то с ними дела обстоят не так замечательно.
И все же они есть!
Клад 1.
Четверть века назад, в августе 1988 года, на склоне холма напротив старого городского пожарного депо — на плацу, где в конце ХIХ века каждую зиму заливали городской каток, а еще раньше расстреляли руководителей восстания 1863 года — шла прокладка теплотрассы.
Прежде здесь располагался пожарный плац
Трудились рабочие ни шатко ни валко до того момента, пока ковш экскаватора не зацепил что-то железное.
Снаряд? — осторожно поинтересовался экскаваторщик у помощника и вызвал саперов.
На поверхность из-под земли был поднят клад. И какой! 547 старинных предметов, самые древние из которых были датированы XVII веком. Только Георгиевских крестов на пожарном плацу накопали около трех десятков! А кроме того, сервиз российской фабрики Губкина — официального поставщика императорского двора, шкатулка грузинской княжны, кубок со шведским талером, золотые николаевские червонцы...
И вот, представьте, все это и многое другое было передано государству!
«Минский клад» оказался в земле в канун революции
Экскаваторщика, как водится, забрали, куда следует, и допрашивали с пристрастием, не прилип ли, часом, какой червонец или крест к его ковшу. Когда же выпустили, говорят, помчался новоявленный кладоискатель к своему однорукому другу и не останавливался, пока не перепахал весь холм вдоль и поперек. Все ему казалось, что главные открытия еще впереди. Но «Минский клад» — так с пафосом назвали ценную находку — продолжения не имел. Для экскаваторщика, во всяком случае.
Клад 2.
Прошло двадцать лет, и заговоренное место подарило очередную сенсацию: буквально в сотне метров от пожарного плаца, во дворе депо, при строительстве бизнес-центра с четырехметровой глубины достали два поеденных временем тяжелых ствола.
Пожарное депо. Котловану во дворе скоро пять лет.
Газеты взахлеб рассказывали об удивительной находке.
Это большая редкость и огромная удача: в белорусских музейных экспозициях сегодня не наберется и трех десятков старинных пушек. Поэтому каждое такое орудие вызывает интерес и представляет большую историческую ценность. Сегодня можно с уверенностью утверждать, что это 6-фунтовые полевые пушки 18-го века. Они стреляли на 2-2,5 километра цельнолитыми ядрами, разрывными гранатами и картечью. В Минске ничего подобного не находили уже очень давно.
Так оценил находку специалист-музейщик, после чего пушки передали в исторический музей.
Вот она - замечательная находка!
Клад 3.
Судьбы кладов, как и судьбы людей, складываются по-разному. Одни привлекают внимание ученых и попадают в историю, к другим интерес быстро пропадает.
И кто мог представить, что «Минский клад» окажется последней крупной находкой сокровищ в Советском Союзе! Уже хотя бы этим он заслужил свое место в энциклопедиях и многочисленных научных публикациях.
С орудиями все получилось ровным счетом наоборот. О них забыли сразу же после того, как нашли. При этом их судьба оказалась более чем необычной.
Через пять лет после того, как пушки были откопаны, их отыскали... вторично. На сей раз во дворе Дома-музея 1 съезда РСДРП. Случайный прохожий наткнулся на присыпанную осенней листвой маскировочную сетку, скрывавшую брезентовый сверток. После того, как тесемки были развязаны, на свет божий выглянули уже знакомые стволы. Вскоре открылась и их тайна.
Второе рождение - на сей раз во дворе Дома-музея 1 съезда РСДРП
Наверное, за всю историю белорусского музейного дела не было конфуза равного этому! Оказалось, что к моменту, когда пушки откопали в первый раз, они уже лет десять числились экспонатами музея — только не исторического, а пожарного! И попросту лежали в подвале бытовки, дожидаясь окончания реконструкции депо. Там до них и дотянулся ковш экскаватора.
Это бы ладно, но дальше выяснилось, что орудия пожарникам передали белорусские киношники. А им они достались от московских коллег: те привезли реквизит для съемок батальной сцены, отсняли и... бросили на съемочной площадке. Оттуда ценные экспонаты и попали в пожарный музей.
Но и это не все! Оказалось, что исторические стволы никогда не стреляли. Да и не могли стрелять: в них даже отверстий для запала не было!
И здесь надо поставить завершающую точку. Или, если угодно, сделать контрольный выстрел: «полевые пушки XVIII века» были отлиты не для войны со шведами, французами или поляками, а специально для съемок — в Москве, в наше время.
***
Рассказывают, что в самую глухую пору ночи в центре Минска можно встретить призрачную процессию, тянущую за собой две 400-килограммовые дуры. Лица призраков искажены нечеловеческими страданиями. И не только потому, что груз велик, а и от безысходности: из фондов музея экспонаты не списать, а в экспозицию не вставить...
«Тот самый Мюнхгаузен»: Умное лицо - это еще не признак ума, господа! Все глупости на земле делаются именно с этим выражением лица
Но не ищите среди печальных музейных работников специалиста, сделавшего смелое заключение об «исторических орудиях»! Как это часто бывает в нашем заговоренном городе, после сенсационной находки он пошел на повышение. Теперь он — главный специалист министерства и занимается не какими-то пушками, а культурой страны в целом!
