Топографическая месть, или Историйка о нерушимом братстве
Белорусы и украинцы, конечно, братские народы. Но не совсем. И отношения между ними не всегда были идиллическими. Вспомнить хотя бы матчи минского и киевского «Динамо»! Так то футбол — игра миллионов... В играх же, которые вели партийные вожди, соперничество было куда жестче футбольного. Только оставалось оно невидимым широким массам.
И лишь однажды, объясняя журналисту, отчего Минску никак не присвоят звание «город-герой», Машеров проговорился.
Ты думаешь, я не ставил этого вопроса? Зарубили! Слишком много там украинцев, которые не хотят, чтобы наш Минск сравнялся с их Киевом. А я всего лишь кандидат в члены политбюро... Наш главный противник — Подгорный. Почему-то он активнее других выступает против нашей звезды.
Звезду героя, несмотря на братскую помощь, Минск, в конце концов, получил. Но речь не о ней. Да и противостояние двух ЦК началось задолго до сражения за высокую награду.
Две станции
Двухэтажным домикам за деревьями парка запретил расти Цанава
Там, где улица Красноармейская, спускаясь с крутого холма, разделяет Первомайскую и Ульяновскую, выстроился ряд низкорослых домиков. После войны строить выше двух этажей в этом месте было запрещено: холм напротив облюбовал под резиденцию главный чекист республики Лаврентий Цанава. Однако возвести на нем ничего не успели — вначале Цанаву перевели в Москву, потом посадили в тюрьму.
Вопрос о резиденции отпал сам собой. И холм остался пустым.
Макет станции юных натуралистов – с садом и огородом
В середине 1950-х на склоне холма разбили парк, а на вершине решили построить станцию юных натуралистов. Проект поручили архитектору Любови Усовой. Здание получилось похожим на богатую шляхетскую усадьбу. На макете с южной стороны, перед фасадом, как положено, рос фруктовый сад, а с северной, сзади, располагался огород.
Архитектор Любовь Усова (справа), конструктор Алла Романовская и их Станция. Конец 50-х – начало 60-х
Но не довелось мичуринцам вырастить свои овощи. Площадку — ту самую, что под огород — отобрали под строительство жилого дома. И пришлось любителям природы перебираться аж за парк Челюскинцев. Шляхетскую же усадьбу отдали тоже юным, но техникам — им сад-огород был ни к чему. Многие минчане и по сей день добрым словом вспоминают фотостудию, что работала на станции. Я и сам первые свои снимки отпечатал именно там.
Хороший дом на нехорошем переулке
На самом деле, все это — предыстория. Или предысторийка, все же?
Дом, ради которого юных натуралистов обменяли на юных техников, был непростой — за металлическим забором в глубине двора стояли аж две милицейских будки! Строился он для Мазурова и высшего партийного руководства страны. Куда было детям участвовать в матчах этого чемпионата! Проектировал дом «партийный» архитектор Юрий Шпит — на его счету было и другое номенклатурное жилье. Четырехэтажное здание получилось неброским и пряталось от любопытных взглядов за деревьями: наверное, таким его и хотел видеть будущий сановный хозяин.
Когда-то главный номенклатурный дом города
Кто знает, что движет сильными мира сего, когда они объявляют вне закона всех смуглолицых, или вдруг запрещают ввозить в страну продукты из Тмутаракани, или, наконец, под страхом смерти заставляют разбивать куриные яйца исключительно с тупого конца...
И кто знает, что заставляет властителя из трех предложенных под дворец площадок выбрать именно детскую.
Как правило, никто этого не знает.
Наш случай — исключение. Юные натуралисты пострадали из-за братских чувств (читай, личной неприязни), которые испытывал главный белорусский коммунист Мазуров к своему украинскому коллеге Подгорному. Дело в том, что построить дом в этом месте можно было, лишь перекрыв сохранившийся еще с дореволюционных времен неширокий переулок.
Лидеры братских народов и товарищи по партии - Мазуров и Подгорный
Как вы говорите, переулок называется? — полюбопытствовал дотошный Мазуров у архитектора Шпита. — Подгорный, — ответил архитектор и показал на карту города. — Отлично, — весело сощурился главный коммунист. — Тут-то мы ему кислород и перекроем!
И провел по карте ногтем, как раз там, где сейчас находятся наглухо закрытые железные ворота. Совершенно он в тот момент не думал о детях! Исключительно о своем украинском партийном товарище.
Когда-то здесь, за воротами, начинался Подгорный переулок
С тех пор сменилось несколько эпох. Белорусы и украинцы построили независимые государства — братьям лучше жить порознь. «Шляхетскую усадьбу» давно приватизировала лечкомиссия — больница для номенклатуры. Юных техников выгнали, а старые коммунисты покинули этот свет сами. «Дом Машерова» — так его привыкли называть минчане — стоит, как встарь, за забором, но милицейских постов рядом нет: новые властители построили себе другие дома. О них наверняка будут рассказывать другие историйки.
Мемориальная доска на доме Машерова (ул. Красноармейская, 13)
***
Благодарим за помощь:
Архитектора Любовь Дмитриевну Усову; «Белорусский государственный архив научно-технической документации» и лично ведущего научного сотрудника Галину Ивановну Шостак.
