Проклятие Рычащего Льва, или Историйка о минских наводнениях

В предпоследнюю пятницу марта 1888 года уровень воды в Свислочи начал подниматься. Храмовые колокола забили набат. Женщины бросились складывать вещи. Мужчины брали что потяжелее, дети — что полегче, вместе носили вверх по соседям аж к усадьбе Ваньковича, а отнеся немедленно шли за новой поклажей. Всем еще слишком хорошо помнилось, как куролесила Свислочь за пару лет до этого.

Наводнения в Минске

К вечеру вода, сдерживаемая Плебанской плотиной, перебралась через невысокие береговые ограждения и пошла атакой на город. Она по-хозяйски входила в подвалы, осматривала первые этажи, тянулась к чердакам, так что люди, не успевшие уйти от паводка, вылезали на крыши и ждали «пожарных лодок» — тогдашнего МЧС. Хуже всего обстояли дела в районе Холодной синагоги: поднявшиеся воды Свислочи остановили течение Немиги, и две реки, столкнувшись, рухнули на постройки одного из самых старых минских районов, неся анархию и разруху.

Через два дня вода пошла на убыль. Город принялся приводить себя в порядок и подсчитывать потери. В общем, все было как всегда после наводнения. И как всегда, минские мальчишки бегали в поисках утопленников и кричали, когда отступающая вода оставляла на берегу свой скорбный груз.

Плебанская плотина в 1860 году

Над Минском витало древнее проклятие. Каждый год в обычно неглубокой Свислочи должно было утонуть то ли пять, то ли семь человек, чтобы город успокоился и взрослые разрешили детям купаться. Минчане путались в цифрах, но при этом мало кто отваживался идти против зловещего знака судьбы. Согласно преданию, Свислочь карала минчан за негостеприимность.

Хлусов мост. До следующей весны нечего бояться

В первых числах апреля 1742 года, в священный для евреев час предшабатнего заката под крики и улюлюканье толпы в простой крестьянской телеге, не успев ни собраться, ни попрощаться с учениками, из Минска уезжал знаменитый талмудист Арье-Лейб бен Ашер Гинцбург. Собственно, не уезжал — изгонялся!

За десять лет, что он прожил в Минске, постоянные споры с главным раввином города, каббалистом и знатоком Торы «минским гаоном» Йехиэлем Гальпериным достигли такого накала, что сторонники последнего решили изгнать бунтаря из общины. И сделали это самым обидным и унизительным способом: не позволили взять с собой даже свечи для шаббата!

"Седер Адорот" Йехиэля Гальперина и “Шаагат Арье” Арье-Лейба бен Ашера Гинцбурга

Проезжая через Плебанский мост, Арье-Лейб на минуту остановился, обратил лицо к реке и прокричал зловещее проклятие. Мальчишки, бежавшие за телегой, застыли и в ужасе закрыли лица руками. И почти сразу же с востока, от Золотогорского костела ветер погнал на город тяжелую тучу, формой напоминавшую высокого худого человека, раскинувшего полы черного плаща. К вечеру началось одно из самых страшных наводнений в истории Минска.

На краю города к телеге, в которой ученый-талмудист отправлялся в изгнание, незаметно подошла женщина. История сохранила ее имя — Блюмка-булочница. В руках она держала две свежие халы и пакет шабатних свечей. Блюмка передала свои скромные дары жене Арье-Лейба. Легенда говорит, что опальный мудрец от неожиданности прослезился и благословил дарительницу, пообещав, что та разбогатеет на своих халах. Так оно и случилось: Блюмка не только построила первую крупную хлебопекарню в Минске, но и сделала минский хлеб знаменитым аж до самого Вильно!

Арье-Лейб бен Ашер на смертном одре

Арье-Лейб бен Ашер был безусловно человеком могучей духовной силы — на протяжении двух столетий его проклятие дамокловым мечом висело над городом. Горожане боролись с ним как могли. В начале ХХ века возвели вдоль Свислочи высокие земляные насыпи. Вскоре разобрали Плебанскую плотину — главную виновницу наводнений. Потом упрятали Немигу в коллектор. Еще через несколько лет основательно прочистили русло Свислочи. Наконец, выше по течению вырыли котлован для Комсомольского озера. Ничто не помогало: весенние паводки продолжали разрушать дома и губить людей.

Строительство коллектора на Немиге в 1926 году

Окончательно избавиться от наводнений минчанам удалось лишь к середине 1950-х годов, когда возникло Минское море. Место под фундамент гидроузла освобождали взрывом: только таким образом можно было убрать гигантский плавун из многометровых наслоений ила.

Так вот, когда прогремел взрыв и частицы ила взлетели на высоту нескольких километров (20 тонн тола, как-никак!), многим почудилось, что от земли до неба выросла гигантская тень, напоминавшая фигуру человека в длинном черном плаще. Рабочие-подрывники рассказывали, что было до того жутко, что даже неверующие принялись креститься!

Избавились от наводнений? Паводок весной 2009 года. Фото С. Грица

Впрочем, у меня этот рассказ вызывает серьезные сомнения. Взрыв был и вправду мощный, но все остальное — фантазии. Арье-Лейб бен Ашер был великим мудрецом и в отличие от Йехиэля Гальперина не был мистиком: чего ему по небу в плаще разгуливать?

После того, как его изгнали из Минска, он успел послужить раввином в нескольких городах Речи Посполитой и осел в Воложине. Там он основал иешиву, которой предстояло стать самой знаменитой и почитаемой в Восточной Европе. Она таковой и стала — при Хаиме Воложинере, которого благословил и воспитал все тот же Арье-Лейб. Там же, в Воложине, в 1756 году он написал главный труд своей жизни «Шаагат Арье» — или иначе, «Рычание Льва» — исследование о законах повседневной жизни и праздников.

Здание Воложинской иешивы

Арье на иврите и значит «лев». И «рык» его разносился по всей Европе: в старости он оставался таким же задиристым и беспощадным полемистом, как в далекие минские времена.

Умер знаменитый мудрец в 1785 году в возрасте 90 лет в почете и уважении, занимая должность главного раввина французского города Меца.

Могила Арье-Лейба бен Ашера Гинцбурга во французском Меце Смерть его была столь же необычна, как и его жизнь: решая очередную талмудическую проблему, он попытался дотянуться до нужной книги и опрокинул на себя книжный шкаф. Полуживой ученый, извлеченный учениками из-под груды книг, прошептал с улыбкой:

Все книги, с авторами которых я полемизировал и обрушивался на них с критикой, теперь обрушились на меня.

Книги, которые убивают

Надо заметить, что важнейший труд Йехиэля Гальперина «Седер Адорот» («Хроника поколений») был издан в полном объеме в трех томах лишь через сто лет после смерти Рычащего Льва. Так что можно с уверенностью сказать, что книга главного минского раввина никак не способствовала смерти главного минского изгнанника.

Рычащий Лев. Теперь в золоте