Наталевич из Королищевич, или Железнодорожная историйка
Есть историйки компактные, где действие лаконично, а место и время, как в классической драматургии, едины. Есть другие. В них сюжет, как в романе, насыщен героями и носится по странам и временам, словно границ и вообще не существует.
Эта как раз из таких. Глотая версты и годы, движется ее замысловатый сюжет. Как паровоз — от станции к станции...
Станция Борки
17 октября 1888 года в 9 часов 10 минут утра неподалеку от Харькова на станции Борки произошло крушение железнодорожного состава. Сколько их потом было, а об этом помнят по сей день — в поезде ехала царская семья! Мчавшийся со скоростью 70 верст в час состав сошел с рельсов. Из пятнадцати вагонов уцелели пять. Вагон-столовая, в котором в момент крушения завтракал Александр III с супругой Марией Федоровной и детьми, был отброшен на левую сторону насыпи и полностью разрушен. Только погибших в результате аварии было больше двадцати, а ранения разной степени тяжести получили практически все пассажиры. И при этом ни один член императорской фамилии не пострадал! Утверждают, что фантастически сильный Александр III держал на плечах рухнувшую крышу вагона, пока жена и дети не выбрались из-под обломков.
На станции Борки после крушения состава
Рассказ о чуде передавался из уст в уста, обрастая все новыми и новыми подробностями. Чтобы увековечить трагическое и одновременно счастливое событие, была выпущена памятная медаль и сооружены десятки церквей в городах империи. В их числе оказался и Минск.
Перегон «Западный мост — площадь Мясникова»
Через два года после крушения на безымянной площади возле Западного моста возвели деревянную церковь в честь чудесного спасения царской семьи. То ли из-за соседства с вокзалами, то ли из-за повода, по которому возникла, назвали ее Железнодорожной.
Она была куда менее представительной, чем соседка — каменная Свято-Казанская церковь, построенная к 15-летию Чуда в Борках. Не удивительно, что в 30-е годы эту вторую и взорвали.
Героиня нашей историйки - деревянная Железнодорожная церковь (справа), часовня (слева) и каменная Свято-Казанская церковь (в центре) на будущей площади Мясникова
Ранним майским утром 1936 года на правом балконе Дома правительства собрались руководители республики — посмотреть, как красавица-церковь ляжет на грунт. Все получилось как нельзя лучше: взрыв был встречен аплодисментами. И еще несколько часов над площадью Мясникова стояло тяжелое мутное облако. Высокое начальство поздравило молодого инженера Петра Григоренко. Это был не первый храм на его счету — двумя годами ранее он с филигранной точностью превратил в пыль Успенский собор в Витебске.
О Григоренко я вспомнил лишь потому, что годом позже он будет назначен начальником Минского Укрепрайона, или иначе, участка Линии Сталина. А на рубеже 60-х годов, получив генеральские погоны, неожиданно для многих станет одним из самых известных советских диссидентов. Взорванные белорусские церкви будут сниться ему до конца жизни.
Петр Григоренко и Никифор Наталевич наверняка встречались в Минске в 1930-х годах.
Перегон «1-й Дом Советов — Железнодорожная церковь»
Никифор Яковлевич Наталевич опоздал к показательному взрыву на площади Мясникова примерно на год. Став председателем Президиума Верховного Совета БССР, он с женой и двумя дочерьми занял то ли пяти-, то ли шестикомнатную квартиру в 1-м Доме Советов, получил солидную правительственную дачу под Минском и принялся за работу.
В нашей историйке Наталевич играет роль классического злодея.
Минск в первые дни войны был брошен на произвол судьбы. А глава республики, не отдав никаких распоряжений, бежал из города, забрав с собой все свое домашнее хозяйство. Зато три года спустя, после освобождения столицы, он же проявил особую активность в разворовывании гуманитарной помощи. Судя по всему, жена его тоже была неравнодушна к вещам. Известен случай, когда во время денежной реформы 1947 года она заставила директора ювелирного магазина продать ей драгоценности за уже ничего не стоившие деньги.
1-й Дом Советов. До войны так называли дом слева, а после войны – справа.
В общем, председателя Президиума в Белоруссии многие справедливо ненавидели. Но сделать с ним ничего не могли.
Что ж, там, где бессильна ненависть, на сцену выходит любовь!
Одна из дочерей Никифора Яковлевича влюбилась в молодого соседа. Сосед оказался глубоко религиозным человеком и не захотел встречаться с некрещеной девушкой. Сколь же сильным было чувство, если девушка решила креститься — да не одна, а вместе с сестрой! Для обряда выбрали находившуюся по соседству Железнодорожную церковь.
В стране правящего атеизма крещение считалось грехом куда более тяжким, чем воровство! Было ли все подстроено заранее или оказалось простой случайностью, но так или иначе вскоре репортаж из церкви появился в польской партийной газете, и о происшествии узнали в Кремле. После чего в карьере Никифора Яковлевича произошла катастрофа, сравнимая разве что с крушением царского поезда: председателя Президиума немедленно бросили поднимать сельское хозяйство в Пензенской области. Зловредный же храм решили снести. И снесли! Правда, потребовалось на это тринадцать лет: к 1949 году церковь стала Крестовой. То есть, жилой, архиерейской.
В Минске Железнодорожная церковь стала последним разрушенным храмом.
Площадь Мясникова. Железнодорожная церковь стояла как раз перед входом в Министерство финансов
Станция «Королищевичи»
В этом месте наша историйка входит в финальную стадию и одновременно выходит за городскую черту. Детство многих минчан из окололитературных семей проходило в Доме творчества «Королищевичи». Писатели сочиняли, а дети радостно бегали по окрестным лесам. И тем и другим было в Королищевичах хорошо. И при этом никто не вспоминал о человеке, который одним создал условия для творчества, а другим подарил счастливое детство!
Нет, Никифор Яковлевич Наталевич ничего специально для литераторов не готовил. Просто выделенная ему государственная дача была настолько хороша, что, когда в 1948 году председателя Президиума разжаловали и изгнали из республики, Якуб Колас добился, чтобы дом отдали ему. В нем он заканчивал трилогию «На росстанях». А когда умер, дачу передали Союзу писателей БССР.
Когда-то в этом доме творили писатели
Здесь работали Танк и Шамякин, Бровка и Кулешов. Здесь были созданы произведения, составляющие славу белорусской литературы. Но для нашей историйки, уж простите, куда важнее бесхитростная песенка, сочиненная в Королищевичах в те времена юным и подающим надежды, а сегодня напрочь забытым поэтом.
***
Император Александр III С чадами, женой и сотней слуг Поездом из Крыма на рассвете Покидал вином богатый юг.
Хоть от Ялты Гатчина не близко, Быстро версты убегали взад. Но помощник повара из Минска, Анархистом оказался, гад.
Он в котел с борщом подкинул бомбу, Чтоб царя порвала на куски. Сам же полон злобы и апломба, Он сошел до станции Бруски.
***
Там было еще много куплетов. Но довольно и запомнившихся.
Официально среди причин знаменитого крушения были названы воровство и разгильдяйство при строительстве железнодорожных путей. Однако была и другая версия, которую смертельно боявшийся террористов Александр III запретил озвучивать. Ее-то как раз и пропел поэт век спустя. Только бомбу революционер-минчанин не в борщ бросил, а пронес в пакете с мороженым.
Впрочем, для белорусской литературы это существенного значения не имело.
***
Благодарим
за информационную помощь - Вадима Зеленкова (FB-user Vadim Zelenkov)
за использованные фотографии - FB-user Mikolka Minsk и сайт www.tio.by
