Керосин

Знаю, что окажусь в меньшинстве, но мне он увиделся очень грустным – этот снимок. И вспомнились «бродские» строки:

Плывет в тоске необьяснимой

Певец печальный по столице,

Стоит у лавки керосинной

Печальный дворник круглолицый,

Спешит по улице невзрачной

Любовник старый и красивый.

Полночный поезд новобрачный

Плывёт в тоске необьяснимой...

Ассоциация, понятное дело, возникла из-за надписи на стене дома на углу Торговой и Герцена (или все же Бакунина – ненешней Кирилла и Мефодия?). Уже и тогда – сорок лет назад – керосинная лавка была анахронизмом.

Потому демонстративно и устроились четыре подружки из 10 «Б» класса 24-й средней школы прямо под табличкой и ждут: вот сейчас вылетит «птичка» и взмахом крыла сохранит их юные образы вместе с древней лавкой для вечности. Вот такой эпатаж начала 70-х! «Птичка» вылетела, и жизнь прошла. Таня Денисевич, Наташа Зубовская, Валя Кузменок, Наташа Жук...

У них самих уже вполне могут быть внучки-выпускницы. Но не ищите их фотографий под табличкой о продаже керосина! Они будут эпатировать будущее на фоне чего-то другого. Например, интернет-кафе. Которые тоже вот-вот исчезнут. Но по-прежнему с бубликами в руках. Бублики наверняка останутся!

Комментарии
Последние историйки
Вторая попытка, или История одной любви
  Памяти искусствоведа Елены Константиновны Ресиной, от котор...
Правительственный портной, или Историйка о глотке свободы
В тридцатые годы прошлого века Абрам Лис считался лучшим портным города. Он обшивал па...
Ученик Шагала, или Историйка об американской пенсии
Толчком к написанию этой историйки стал разговор с давнишним моим приятелем. Собственн...
Город, как лекарство, или Историйка об американском фрике, влюб...
Не могу удержаться, чтобы не поделиться минской историйкой, столь непохожей на все про...
Свист над водой, или Историйка о главной белорусской мелодии
"Многие говорят мне, что быть чужаком — это очень удобно, что чужак видит таки...
Как я мог не родиться, или История о страшном пожаре, переменчи...
Отцу, с любовью и благодарностью "У человека есть только один пу...
Minsk, I minsk you... или Историйка о современном искусстве, ан...
        За неделю до прощания с Америкой, прогулива...
Пятый кит, или Историйка о Минских братьях, научивших американц...
Когда-то я написал историйку об американской мафии. Начиналась она так: “Ам...
Поэты нашего города, или Историйка об одной семье в двух частях
Хочется рассказывать не о минских зданиях, не о врезавшихся в память городских событиях...
Шестьдесят лет спустя, или Историйка о том, куда ведет Главная ...
Анатолию Александровичу Наливаеву, так часто возвращавшемуся в наших разгово...
С приветом из Кричева, или Историйка об “американке” с английск...
Природа не терпит пустоты. Там, где заканчивается одно, непременно начинается другое: ...
Страшная месть II, или Историйка о любви и беспамятстве
Но, как ты тепл, а не горяч и не холоден, то извергну тебя из уст Моих. Откро...
Чисто женская историйка, или Вездесущий цирк нашей жизни
Иной раз древние богини судьбы — будь то греческие мойры или скандинавские норны — так...
Лучший вид города, или Историйка о битве за шпиль
Здесь шаги легки и гулки, И, холодный свет лия, В каждом тихом переулке — Пет...
Привидение из 2-й советской, или Историйка о монахине, покоривш...
Когда-то в Минске на углу нынешних улиц Богдановича и Купалы стоял женский монастырь б...
Дом моей юности, или История о первом лагере военнопленных
"Дома, как и люди, имеют свои дни рождения, своих творцов, свою душу, наполненную бол...
"И какой он немец – он минчанин", или Пять историй из...
Иван Караичев 1 Меня зовут Альберт Риттер. Это сейчас у вас шоколадки, названия ...
Загадочный памятник, или Историйка о том, как великий комбинато...
И осиновый кол есть вид памятника Дон Аминадо Мы ленивы и нелюбопытны А.С...
Повар Данилов, или История одной фотографии
До сих пор я старался избегать рассказов о людях. О зданиях писать...
Письма из Ямы, или Последний день гетто
Фотографии, которые вы видите, сделаны ровно четыре года назад, в 70-ю годовщину уничтожен...