Романс в камне, или Историйка о непостоянном постаменте

Ерухим, Мордух, Гирш... Герои этого рассказа со своими архаичными, почти сказочными именами словно вышли из темноты прошлого, чтобы рассказать продолжение историйки о сносе еврейского кладбища — еще один сюжет о камнях и о людях. Вернее, об одном камне и об одной семье: о постаменте, на котором сменилось четыре памятника, и о семье минского городского каменотеса Абрама Спришена, который этот постамент изготовил.

Пока я собирал материал для этой историйки, не раз задумывался: не Ерухиму ли, Гиршу и Мордуху — сыновьям старого Спришена — выпало распиливать еврейские могильные плиты на облицовку предвоенных минских зданий? И не мог найти ответа. Не знаю его до сих пор. В 1930-е годы живых людей убивали, как мух, — что уж говорить о мертвецах и их могилах! И все же мне очень хотелось бы, чтобы Спришены не касались тех плит. Хотя бы потому, что вот уже на протяжении почти полутора веков история нашего города связана с историей этой семьи.

Дом на Торговой

На Торговой улице, нынешней Зыбицкой, чуть ниже Дома масонов еще полвека назад стоял деревянный дом. С давних времен он принадлежал Ваньковичам, но поколение за поколением его арендовали Спришены. Левое крыло дома было жилым, в правом располагалась мастерская.

Абрам с женой Иткой. От них берет начало династия каменотесов Спришенов

Глава семьи Абрам Давидович Спришен был каменотесом, и его сыновья пошли по стопам отца. Потому правая половина дома была завалена гранитными плитами, заготовками для надгробий, новыми и старыми постаментами и просто кусками гранита. Ничто, казалось, здесь не менялось десятилетиями: вечно висящая в воздухе, золотая на солнце пыль, позолота букв... Только надписи на камне всякий раз были новые. Такой-то умер... Такая-то умерла... Постукивал молоток, резец повторял диковинные изгибы рисунка и на камне проступали контуры букв. Затем открывался кран, и по каменной вязи потоком бежала вода, смывая каменную пыль. И снова резец вгрызался в гранит, и снова ударяла водяная струя...

Каменотесу нужна вода. Много воды! Возможно, Спришены и поселились здесь оттого, что дом их был соединен с усадьбой Ваньковичей водопроводными трубами еще и в те времена, когда централизованного водоснабжения в Минске не было.

На вершине холма Дом масонов и чуть левее усадьба Ваньковичей. Ниже белый одноэтажный дом Спришенов

Если не к появлению минского водопровода, то к его увековечению Спришены имели самое непосредственное отношение. Семейное предание рассказывает, что дата сооружения скульптурной группы «Мальчик с лебедем» в Александровском сквере — «1874», которую можно и сегодня видеть в основании фонтана, была выбита в камне совсем еще юным Абрамом Спришеном в той самой мастерской в доме на Торговой улице. Там же он подбирал камни под каменную горку для скульптурной группы и плиты для ограждения фонтана. К тому времени как отливку привезли из Силезии, все к ее установке было готово.

Фонтан "Мальчик с лебедем" - первая работа Абрама Спришена в Минске

Отец и сыновья

Сейчас уже не определишь, кто в семье Спришенов к каким минским памятникам был причастен. Разве что сопоставляя дату создания с датой рождения. Старшие сыновья — Давид и Гирш — родились в начале 1880-х, младшие — Мордух и Ерухим — через десять лет, в начале 1890-х. Был и еще один, пятый, самый маленький — Гендель-Лейб. Настоящим каменотесом он стать не успел: ушел на 1-ю мировую войну и не вернулся.

Десятки памятников на Военном кладбище созданы Абрамом Спришеном

Старший, Давид, в семейных трудах участвовал мало. Он уехал из Минска на учебу еще ребенком. Помог случай. В 1888 году на Военном кладбище Абрам Спришен занимался установкой памятников воинам, погибшим в русско-турецкой войне (их и сегодня можно видеть на кладбище), а сын рядом лепил из глины фигурки солдатиков. Подошел незнакомый генерал, посмотрел на выстроившееся в ряд глиняное войско и обратился к отцу:

Ваш мальчик талантлив. Я хочу помочь ему получить образование. Через две недели я уезжаю за границу, отпустите его со мной.

Так Давид оказался в Италии, где выучился на скульптора-реставратора. Вернувшись домой в начале ХХ века, он попал матросом на Тихоокеанский флот, в самое пекло русско-японской войны. Служил под началом адмирала Макарова. Адмирал погиб, матрос остался жив.

Давид за работой над барельефом скульптора М.И.Козловского

Через годы Давид Спришен установит бюст своего командира перед входом в Морской собор в Кронштадте. Его работы и сегодня украшают Петербург и загородные дворцы. А в Минске о Давиде Спришене напоминает, пожалуй, только памятник Марии Дмитриевне Мицкевич — жене Якуба Коласа — на том же Военном кладбище, откуда когда-то начался его путь в искусство и ремесло.

Младшие братья росли и набирались мастерства в семье: вначале помогали отцу, потом приступали к самостоятельным заказам. Спришены имели отношение практически ко всем значимым сооружениям города первой половины ХХ века: памятники Ленину и Сталину, Черный обелиск на Яме, камень-памятник Пулихову, монумент Опанскому, мемориальные доски на Доме-музее I съезда РСДРП и на памятнике-танке — все это Спришены. И декоративные элементы здания ЦК, Дома правительства, Академии наук, Оперного театра...

Все это - Спришены...

Среди десятков проектов Спришенов есть один, стоящий особняком. История этого памятника неизвестна минчанам. Как неизвестна и его связь с семьей каменотесов.

Монумент на Соборной площади

7 января 1901 года, как раз на Рождество, на Соборной площади — в самом ее центре, там, где сейчас торчит из земли странная стеклянная пирамида, установили памятник Александру II. Деньги на него собирали всем Минском, о чем на постаменте была сделана соответствующая надпись:

Императору Александру II. Благодарные жители г. Минска.

1900 г.

Бюст императора ваял ныне всеми забытый немецкий скульптор, а постамент изготовил городской каменотес Абрам Спришен. Помогал ему 17-летний Гирш. 9-летний Мордух и 7-летний Ерухим вертелись под ногами пока отец шлифовал в мастерской облицовочные плиты и выбивал надпись.

Памятник Александру II на Соборной площади

На открытие памятника приехал Великий князь Константин Константинович. На площади собралась огромная толпа — поили бесплатным хлебным вином и угощали колбасами и соленьями.

Праздник запомнился настолько, что, когда в 1918 году бюст императора свергли с пьедестала и на его место поставили гипсового красноармейца с винтовкой, кто-то пошутил: мол, долго не простоит — за него даже сельтерской пожалели!

Так и случилось. Через три с половиной года полуразвалившегося гипсового красноармейца убрали, а на его место поставили ставшего чуть не национальным героем Гирша Леккерта — сапожника из Вильно, члена Бунда, совершившего неудачное покушение на виленского губернатора и повешенного в 1902 году там же на городских воротах.

После революции только в Минске сразу три улицы были названы именем террориста-неудачника. И вот — памятник... Изготовил его скульптор Бразер, а устанавливали по хорошей традиции Спришен-отец с сыновьями. О смене пьедестала не думали — в 1922 году не до того было. Только надпись поменяли.

Бюст Леккерта был, скорее всего, другой, зато постамент тот же - царский.

Времена были бурные, и Гирш Леккерт простоял даже меньше императора Александра II — в середине 1930-х годов отношение Сталина к виленскому сапожнику изменилось. Как следствие вначале убрали памятник, а следом за ним и постамент: было решено в центре площади Свободы соорудить фонтан.

Фонтан в 1939 году сооружал Мордух в одиночку. К тому времени Абрама Спришена семь лет как не было в живых. Дом Спришенов национализировали, отобрав у братьев левую жилую половину. Жили в бывшей мастерской — прямо на каменном полу. Где-то здесь, возможно, и лежал постамент, служивший верой и правдой трем таким разным фигурам.

На месте, где сменяли друг друга памятники, возник фонтан

Царь и поэт

Судьбе было мало удивительных превращений, выпавших на долю четырехгранного гранитного скитальца, и его приключения продолжились. Еще шла война, а уже решено было поставить памятник Янке Купале в Александровском сквере. Вот тут-то и возник из небытия старый постамент!

Бюст песняра сваял Заир Азгур, а подтачивали камень, изменяя знакомую многим минчанам «императорскую подставку», все те же неуемные братья Спришены — Гирш, Мордух и Ерухим. Прямо возле входа в сквер натянули военный шатер, провели под брезент электричество — так, чтобы можно было работать ночами — хотели успеть к дню рождения Купалы. Успели! 23 июня 1949 года монумент был торжественно открыт.

Азгуровский памятник на царском постаменте при входе в Центральный (Александровский) сквер

На обновленном постаменте были выбиты купаловские строки из посвященного ХVIII съезду большевиков стихотворения «Шляхi»:

З Масквы, з Крамля, дарогай ўдумнай,

Усенароднай, чалавечай,

Ідзе, таварышы, камуна

На свеце шчасце ўвекавечыць!

Позже, скорее всего, после развала СССР, когда стихи стали неактуальными, поменяли и их. А в 1972 году, после открытия скульптурного ансамбля в парке Янки Купалы в Минске, старый памятник — бюст поэта на царском постаменте — перенесли в Вязынку.

Памятник Купале в Вязынке. Старый постамент на новом месте

Там он стоит и по сей день, украшенный купаловскими строками из «Молодой Беларуси».

Падымайся з нiзiн,

сакалiна сям’я,

Над крыжамi бацькоў,

над нягодамi;

Занiмай, Беларусь

маладая мая,

Свой пачэсны пасад

мiж народамi!

Мордух и Гирш

Камень долговечнее человека. В Минске давно уже не живет никто из Спришенов: каменотесы умерли, дети поразъехались. От легендарной семьи нам остались только камни... В том числе и те, что стоят на могилах Спришенов на минских кладбищах.

Могила Абрама Спришена перенесена с разрушенного Еврейского кладбища на Сухой на Чижовское. Сыновья похоронены на Московском.

Последние камни отца и сыновей Спришенов

***

Выражаю сердечную благодарность Науму Григорьевичу Спришену за помощь в работе и предоставление семейных фотографий.

Благодарю фотографа Валерия Ведренко, приславшего снимок памятника Янке Купале в Вязынке, и Наталью Стрибульскую, подсказавшую строки на памятнике поэту.