Купальские красавицы, или Историйка о плененном вдохновении

В начале 1972 года в сквере напротив цирка еще стоял памятник дважды герою Советского Союза летчику Грицевцу, а на тянущейся вдоль проспекта аллее собирались минские хиппи или просто юноши и девушки — попеть «битлов» и попить «чернил». Милиция их гоняла, а поймав — стригла. И не было в те времена страшнее наказания, чем потеря волос! Но и таким зверским способом не удавалось изгнать лохматое племя из «Грицевца», как в то время называли сквер. Чем-то герой войны в Испании и на Халхин-Голе притягивал необузданную молодежь.

Памятник Сергею Грицевцу стоял в сквере напротив цирка – сейчас на его месте памятник Янке Купале. Фото 1961 года.

Быть может, поэтому в конце 1972 года Грицевца из сквера попросили. Вместо него на главной аллее поднялся гигантского роста Янка Купала с тяжеленной палкой в руке. В результате хиппи со своей аллеи ретировались. Однако речь пойдет не о них и не о народном поэте, а о голых девушках, возникших примерно в то же время за спиной у нового памятника.

В СССР секса не было — это всем известно. Но далеко не все знают, что не было в стране Советов и голого тела — под одеждой у советских людей всегда находилась другая одежда. Ну, в музее... ну, древние греки — это еще туда-сюда... А тут барышни, в чем мать родила, у фонтана в центре города! И вот что удивительно: разрешение на подобную вольность дала сама министр культуры СССР Екатерина Фурцева.

Трудно сказать, почему она решилась на такой либерализм. Вполне возможно из-за личных добрых отношений со скульптором Анатолием Аникейчиком. От тех времен сохранилась легенда. В том же 1972 году по поводу 50-летия образования Советского Союза был организован большой культурный десант на Кубу. Возглавляла делегацию сама «Екатерина III» — так за глаза называли Фурцеву за решительность и крутой нрав. Рядом с ней постоянно видели скульптора.

Скульптор Анатолий Аникейчик на прогулке. Фото Евгения Коктыша, 1980 год

Екатерина Алексеевна Фурцева, в 1960-1974 годах – министр культуры СССР

Был он крепок, высок и бородат— и если бы не светлая кожа, то вполне мог сойти за одного из охранников Фиделя. Это да еще цепкий «художнический» взгляд, которым он нет-нет да и окидывал команданте — не зря же через год появится бюст Фиделя работы Аникейчика! — вызвали подозрение у кастровских «секьюритиз». И охранники сурово спросили скульптора, кто он такой. А тот, не смутившись, ответил:: — Вы охраняете свой объект, а я — свой. — И показал на министра культуры. Вот собственно и все. Так или иначе, город украсил фонтан с купальскими красавицами. А у минчан появилась еще одна историйка.

Минская историйка «Купальские девушки»

Скульптор Аникейчик впервые в истории советского монументального искусства запечатлел в металле и выставил на всеобщее обозрение обнаженное женское тело. Точнее, два тела. По проекту голые девушки должны были опускать венки в воду и олицетворять собой древнюю купальскую традицию. Воде надлежало падать струей из фонтана. А самому фонтану было отведено место позади памятника Янке Купале, в сквере, в самом центре города. Воплотить проект в жизнь и должен был скульптор Аникейчик.

Как водится, вначале был создан макет. Затем скульптор вылепил девушек в натуральную величину в глине. Следующим шагом должна была стать отливка. Но дело застопорилось.

Скульптор Анатолий Аникейчик

Не то чтобы у скульптора Аникейчика была тяга к натурализму, но девушки получились «в теле»: настоящие деревенские красавицы — доярки, там, или свинарки. Соответствующего размера вышли и пикантные детали. Вылепленные из глины скульптуры занимали почти целиком мастерскую, оставляя свободными лишь узкий проход вдоль стены и площадку в углу. На площадке стояли весы — обычные, для взвешивания скота.

Принимать скульптуры пришла специальная комиссия. Ее члены, увидев работу, задумались. Аникейчик был уважаемым мастером, но и девушек в таком виде выставлять не представлялось возможным. И скульптору посоветовали слегка уменьшить женские стати.

Скульптор помрачнел, но совету внял: благо, срезать особенно выдающиеся места было несложно. Излишки материала были брошены в угол, навесы.

Следом пришли исполкомовские функционеры. Они долго смотрели на девушек, посмеивались, указывали пальцами на интимные места, а уходя как-то вдруг посерьезнели и сказали, что для парковой скульптуры девушки слишком женственны. Скульптор Аникейчик выругался и швырнул на весы очередные куски глины.

Потом приходили ответственные работники министерства культуры и горкома партии, представители совета профсоюзов и ветеранских организаций, и много еще разного люда.

Говорят, что последним посмотреть на купальских красавиц приезжал сам Машеров. К тому времени девушки здорово потеряли в весе, но Петр Миронович посчитал, что диету следует продолжить.

Скульптор Аникейчик уже не ругался, он просто молча срезал глину. Гора в углу росла, скульптуры худели. К моменту, когда работа, наконец, была принята, девушки попросту превратились в двух узниц концлагеря, а весы указывали на отметку в полторы тонны.

Наверное, впервые в истории художник сумел не только материализовать, но и выразить в цифрах разницу между искусством и социальным заказом.